И корабль пришёл
Вихрастый пацан со смехом пролетел над разноцветными крышами квартала. Его потрёпанный парусный скейт весело просвистел в небе, распугав юркую стайку птиц.
Те заполошно брызнули в стороны и тут же спикировали вниз, сердито щебеча, спеша скрыться от летнего солнца в тени черепичных скатов и кованых балконов домов.
А паренёк летел дальше, лавируя меж крон огромных деревьев. Смеялся, огибая тонкие башни магов, прокалывавшие густой тёплый воздух, словно хрустальные иглы. Порой скейтер опускался ниже и проскакивал под каменными мостиками, что соединяли берега узких каналов.
Ему свистели с брусчатки приятели. Одни вскакивали на похожие скейты, торопливо расправляя треугольники парусов, и взлетали следом, крича: «Падаж-жи нас!» Другие просто неслись по тротуару, обгоняя идущих в порт прохожих.
На бегу ребятня цепляла загорелыми локтями дам в летних платьях с широкими юбками-колоколами и усатых молодых парней, которые девушек сопровождали. Дразнила весёлых торговок с цветами, сувенирами или горками тёплых булок на лотках. Оббегала солидных мужчин, хмуро делавших вид, что их не касается вся эта суета, но тоже спешивших вниз, как и все горожане этим утром.
Из круглого окна в мансарде небольшого трёхэтажного дома выглянула девушка в жёлтом сарафане. С её плеч соскользнули две тяжёлые чёрные косы с вплетёнными белыми лентами.
— Вот смотри! Смотри! Тимка уже пролетел! Максимушка, ну что ты копаешься, родненький! Мы опаздываем!
— Мошно подумафь, корабль беш наш некому вштретить, — донеслось из-за спины девушки.
— Ну ты можешь есть быстрее, а?! Вот достукаешься, что я тебя брошу! Уйду к Ярке…
— Ну Ли-и-ижа! — обиженно завопили в комнате.
— Да шучу я! — рассмеялась Лиза. — Так легко ты от меня не отделаешься!
Она любовалась синей дымкой неба с неуверенными мазками облаков. Разглядывала крыши города, что каскадом спускались в портовую гавань и, казалось, тонули там в зелёных волнах с бесенятами-бликами солнца. Всматривалась в приближающееся чудо.
Величественный белоснежный фрегат степенно шёл к берегу. Его окружала флотилия яхточек, а вокруг трёх высоченных мачт крутились мошкарой аэроскейты детворы вперемежку со стайками чаек.
— Всё, сударь! Время! — воскликнула Лиза и исчезла из окна.
Через несколько минут она выскочила из дверей домика на мостовую, таща за руку, как на буксире, юношу в льняных штанах и распахнутой на груди белой рубахе. Он жмурил от солнца глаза за крупными стёклами очков в пол-лица.
— Да дай же я застегнусь, — бурчал молодой человек, торопясь за излишне резвой подругой, — а то выгляжу неприлично!
— Макс, ты страшный копуша! Ужас какой-то! И чего ты такой расхристанный, а? Фи! Уйду к Ярке!
— Ну Ли-и-иза! — парень возмущённо вскинул брови. Красавица весело фыркнула, и пара почти бегом скрылась за поворотом улочки.
К морю ручьями стекались ярко разодетые горожане, плотно заполняя широкую набережную. Да и не только её, но и соседние пирсы, все проулки вокруг, дворы прибрежных гостиниц и даже забирались на крыши магазинчиков.
На воде качались десятки лодок и катамаранов, набитых людьми. Только благодаря магии и защитным экранам не случилось чего-нибудь непоправимого в этой толчее.
Когда тень от парусника накрыла зевак на берегу, толпа восторженно ахнула. Люди задрали головы и приветственно завопили на разные голоса. Корабль аккуратно протиснулся меж двух пирсов и замер, перечеркнув небо над набережной длинным носом, оплетённым канатами и с фигурой золотого единорога под бушпритом.
— Книги! Видел ящики с книгами, — важно вещал вихрастый Тимка своим приятелям, окружившим парнишку.
Портовая охрана всё же согнала на землю подростков, шнырявших вокруг корабля на парусных скейтах, и теперь «летуны» делились впечатлениями и сравнивали, кто что заметил.
— О! Книги! — затормозил около пацанов парень в крупных очках. — Библиотека снова пополнится. Я же потом смогу туда?.. Лиз?..
Его девушка закатила глаза:
— Да сходишь, сходишь! Маньячина!
— Тим, а там ещё и железяки всякие под тентами! — выдал рыжий пацанёнок, колупая облезший нос. — Здоровенные, слышь? Наверно, пушки.
— Да не, это новые машины! Паровые авто! — возразил Тимка. — Ты совсем глупый! Зачем нам пушки?
— Сам ты глупый, слышь! — надулся ребёнок и топнул босой пяткой в пыли. — Гад длинный!
И подростки весело заспорили, размахивая руками и толкаясь.
Лиза же потащила своего парня дальше, порой подпрыгивая и пытаясь рассмотреть что-нибудь через головы людей.
Корабль возвышался над пирсом, поблёскивая белой краской и слегка тревожа квадратами пушечных по́ртов, пробегающих лентой от носа до кормы. Такелаж гудел под порывами ветра, словно в нём запутались тайны дальних океанов и необитаемых островов. Слышны были посвисты боцманской дудки, топот взмыленных матросов.
Вот с борта бросили широкий трап, и улыбчивые погонщики стали осторожно сводить табунок лошадей на твёрдую землю, потом согнали небольшое стадо овец, следом — десяток грузных коров с загнутыми рогами.
Набережная шумела. В толпе сновали лото́чники, азартно торгуя всякой снедью. Ярко светило полуденное солнце, разогревая воздух, но на жару люди не обращали внимания, наблюдая за разгрузкой. Всё же фрегат приходил редко. Такой праздник!
А на соседний пирс с другого борта спускались гости — по шатким сходням осторожно ступали мастеровые, учителя, маги и врачи, которых пригласил градоначальник в прошлый раз. Они нужны здесь как воздух — в последнее время город бурно растёт, покрывая улицами и домами уже соседние холмы, губкой впитывая прибывающих людей, их знания и таланты.
Эта часть побережья стала украшением и гордостью поселенцев. Если отлететь выше, за облака, на парусном скейте или дирижабле, то всё равно городок не спутать ни с каким другим.
Просто других здесь и нет. Уже через сотню миль сушу и море покрывает туман, тающий в глубокой звёздной черноте.
Лишь парусник, возвращаясь в далёкий порт, ещё долго не растворится в пограничном мареве. Он будет плыть по пустому космосу, оставляя за кормой светлое пятно с городом, хорошими людьми, смешливой Лизой и копушей Максом, с безбашенным Тимкой-скейтером и крикливыми чубатыми птицами.
Он будет лететь какое-то время, пока не станет прозрачным и не исчезнет сизой дымкой рядом с узким каменным окошком, забранным решёткой с толстыми прутьями…
Эта щель под потолком — единственный источник света в камере старого узника. Он не преступник, не маньяк, а такой же заложник судьбы, как и многие люди. Несвобода, болезни, отсутствие справедливости и равнодушие окружающего мира — всё это человек не в силах изменить. Эти цепи сковывают его, делая пленником одиночной тюрьмы.
Старик сгорбившись сидит на полу и шепчет в длинную свалявшуюся бороду:
— Сорок тюков льна, две… Ну нет, три энциклопедии по механике. Хотя если там у них магия, то по магомеханике, так? А с угодьями что? Нужен агроном? Трактористы? Маги земли? Кто нужен? Или пока хватит тех, что послал раньше? — На миг он задумывается. — Для школы отправить бы новые учебники. Чтоб даже Тимка-прогульщик увлёкся. Может, по аэродинамике? Так, это надо запомнить, надо запомнить…
Узник тихо смеётся и кивает себе:
— Да, так будет верно!
Его лишили книг, бумаги, не оставили в камере даже кусочка мела, но однажды два мира соприкоснутся, и все увидят – люди могут летать!
Он смотрит вверх, и в воздухе между ним и окошком возникает величественный трёхмачтовый парусник. Призрачный фрегат медленно уплывает наружу, не замечая решётки. Плывёт, с каждой секундой обретая плотность.
А старик засыпает тут же на полу со счастливой улыбкой. Завтра он проснётся пораньше и снарядит новый корабль. Погрузит всё задуманное в трюм и, как обычно, добавит украдкой капельку своей души. Корабль этот с нетерпением ждут горожане, выглядывая на горизонте знакомые белые паруса.
Конечно, этого города не существует — его придумал сам узник.
Но если есть фантазия, то тюрьма… Что ему эта тюрьма?
